«Ход конем» - Андрей Батуханов

Алексей движением влево исчез с линии атаки, потом левой рукой схватил «тельняшку» чуть выше запястья, а правой – заломил его кисть вниз. Нож полетел на землю. Не разжимая стальной захват, бывший полковой разведчик повернулся вокруг себя, закинул чужой локоть на плечо и резко дёрнул руку на себя. Раздался сильный хруст. Через секунду воздух огласил не крик, а рёв парня. Алексей разжал ладонь, и «тельняшка», скуля и охая, сел на дорогу.

– Ты мне руку сломал, сука, – плачущим голосом сообщил он.

– Не будешь хапать чужое, – ответил ему Подкопин.

– Наших бьют! – заорал до этого застывший от изумления второй парень.

Он был на полголовы выше первого, но весь какой-то растопыренный. Руки вниз, локти в сторону. Широко расставляя ноги, он побежал на Подкопина. Тот его встретил чудовищным ударом с двух рук. Левый кулак нашёл висок, а правый – челюсть. По инерции парень сделал шаг и бревном рухнул к ногам старшего сержанта.

– Мужик, я тебя запомнил! Мы тебя найдём и порвём! – убегая прочь, сообщил Подкопину третий.

– Буду с нетерпением ждать встречи! – заверил он убегающую спину.

Не обращая внимания на скулёж «тельняшки», Алексей направился к вокзалу. Идя по виадуку над путями, он сунул руку в карман пыльника в поисках сигарет, но их там не было. Другой карман был так же пуст. И самое противное, что и портмоне с деньгами тоже не было. «Вот суки!» – ругнулся Алексей и вернулся назад.

На месте баталии уже никого не было. Он тщательно поискал в округе. Бумажник валялся в кустах, но уже без денег. «Пошлые карманники, а не честные хулиганы», – зло констатировал Подкопин. Но средств, чтобы куда-то уехать, уже не было. Надо было что-то срочно придумывать.

Опять поднявшись над путями, Алексей посмотрел на железнодорожную кутерьму, непонятную непосвящённому человеку. Под ним пробежал паровоз, обдав снизу клубами пара, другой вдали слабо вскрикнул. Подкопин автоматически вскинул руку, чтобы посмотреть, который час. Увидев циферблат «часов раздора», грустно улыбнулся. Время теперь было не важно.

По улице, примыкающей к вокзалу, в летнем чесучовом костюме шёл гражданин с внешностью бухгалтера или мелкого чиновника. Он уверенно нёс свой живот, помахивая туго набитым дерматиновым портфельчиком. И вдруг из вечерних сумерек перед ним материализовался Алексей. «Бухгалтер» вздрогнул и поправил очки на носу.

– Дорогой товарищ, подскажите, а на улицу Розы Люксембург я правильно иду?

– Вам надо на два квартала назад вернуться, – успокоился «бухгалтер», – в другую сторону от вокзала.

– Видимо, в темноте перепутал. Я не местный. А не подскажете, который час?

– А вот с этим не помогу, нет у меня часов. Не накопил.

– Может, мои купите? Недорого, – протянул часы Подкопин.

– Украл? – насторожился «бухгалтер».

– Свои. На ремешке одна дырочка просверлена шилом. Мужчина посмотрел и удостоверился: действительно, последняя дырочка не заводская.

– Деньги нужны. Жена вернулась сюда после эвакуации. Видимо, на новом месте решила начать всё заново. За другого замуж вышла. Не дождалась. А наш полк в Европе задержали. Насилу отыскал. Думал, встретит как родного, устроюсь на работу, а тут… Нужно уехать, а денег на обратный билет не приготовил.

– Все они так, – посочувствовал мужчина. – А хоть хорошие? – разглядывая часы, засомневался он.

– Часы? Отличные! Из Европы. Говорят, император Наполеон любил часы этой фирмы.

– Наполеон? А не брешешь?

– Если не хотите, так и скажите, – «оскорбился» Алексей и потянул руку к часам.

– Ну ладно, давай. Умеешь ты уговаривать. А куда едешь-то?

– На запад, на Украину, там… кореш фронтовой, он поможет.

Мужчина сначала порылся в портфеле. Удивлённо хмыкнув, полез по внутренним карманам пиджака и выудил оттуда деньги.

– Вот, возьми. Всё, что есть. До Москвы хватит. А дальше, извини, ничем помочь не могу.

– И так выручили! Главное – уехать, а там…

– Бабам веры нет, – безапелляционно заявил мужчина, – моя вон дома сидит, а что она делает, пока я ишачу? Вот то-то и оно, что никто не знает. Или кто-то все-таки знает?

– Спасибо, – поблагодарил Алексей, запихивая деньги в карман. – Это очень хорошие часы, старайтесь заводить их в одно и то же время. Пятнадцать поворотов головки, а то сорвёте пружину.

– Удачи тебе. Ты себе найдёшь и покрасивше, и получше. Хохлушки – бабы видные.

– Это точно, – согласился Подкопин и заторопился в сторону вокзала.

«Бухгалтер» проводил его долгим взглядом, потом приложил часы к уху, долго слушал ход и расплылся в улыбке. То, что вещь хорошая, он понял сразу, а то, что досталась за смешные деньги, только увеличивало её ценность! Потом не торопясь, аккуратно убрал часы в кармашек дерматинового портфельчика и, степенно помахивая им, продолжил свой путь.

Пройдя через весь вокзал, Алексей занял очередь в кассу. Поднял глаза на потолок, а там на фоне синего звёздного неба развевалось красное знамя с тяжёлыми жёлтыми кистями на флагштоке. То ли оно осеняло путь всего пассажиропотока, то ли кому-то персонально салютовало, Алексей определить не успел.

– Мужчина, билеты будем брать? – окликнул зазевавшегося пассажира следующий по очереди. Подкопин протянул в окошко кассы мятые бумажки.

– Один до Москвы. На ближайший! – попросил он кассиршу. – Общий.

Кассирша выписала билет и протянула его вместе со сдачей.

– Отправление в двадцать три сорок, со второго пути, девятый вагон.

– А место?

– Все места ваши, – развеселилась кассирша, – какое займёте, то и ваше. Это же общий!

– Спасибо, – поблагодарил женщину Алексей.

Куря на перроне в ожидании поезда, Подкопин пытался всерьёз подсчитать, сколько же дней на колёсах он провёл за последние два месяца. Поезда были разные – чистые и ухоженные в Европе, разболтанные или же плюшево-помпезные в Советском Союзе. Он усмехнулся: включать ли в этот список товарно-насыпные?

За этими подсчётами прошло время до поезда. Тут Алексею немножко повезло: его девятый вагон остановился входным тамбуром прямо напротив него. Так что он первый занял козырное место рядом с купе проводника.

Подкопин дремал, надвинув модную шляпу на лицо. Но когда разномастная публика захрапела, сон исчез. Подчиняясь общей пассажирской привычке, Алексей уставился в окно. А там была темнота, потом пронеслась будочка путевого обходчика, где монументальная женщина держала в руке фонарь и намотанный на палку жёлтый флажок. «И ведь светит каждую ночь, каждому поезду. Сигнализирует машинисту и нам, что всё хорошо! Путь свободен! Двигайтесь дальше, товарищи!» – подумал Алексей. Будочка растворилась во тьме. Теперь в окне отражалось его уставшее лицо с кругами под глазами. Смотреть на себя не хотелось, и он закрыл глаза.

Алексей очнулся и, шипя от боли, с трудом сел, прижавшись к стене. Хотя спина и болела, но не так сильно, как израненная рука и расцарапанный собакой живот и бедра. Детальное изучение ран радости не добавило, надо было что-то делать, и чем скорей, тем лучше. Из глубины сознания пришло решение. Осмотрев свою одежду и найдя на ней более-менее чистое место, Алексей оторвал полоску ткани, смотал её в небольшой клубок и помочился на него. Хорошо, что почки не отбили. Мокрыми кусками робы он перевязал раны. Снова зашипел от боли, через какое-то время жжение утихло. Подкопин откинулся и попробовал забыться в полусне.

Постепенно, против его воли, начался стандартный для него сон-кошмар, который мучал его с весны сорок второго года, когда по войскам поползли слухи о зверствах фашистов на оккупированных территориях.

Мимо немецкого офицера, сидевшего на люльке мотоцикла спиной к пулемёту, несколько полицаев из местных конвоировали жителей села и загоняли людей в старую конюшню. Сопротивлявшихся били прикладами и со вкусом пинали. Кто-то из них вытащил из толпы девушку, почти подростка. У Алексея остановилось сердце. Сестра! Она кричала, цепляясь за женщину с растрёпанными волосами. Матушка! Она пыталась прижать девочку к себе. Удар приклада отбросил мать в глубь сарая. Полицай схватил сестру за шкирку, та крутилась и вертелась, пытаясь освободиться. Подонок развеселился от этого, по его мнению, уморительного действия и заржал во всё горло. Двое немецких солдат споро заколачивали широкие двери конюшни досками, которые подносили два полицая. Они же и подожгли сарай. Офицер развернул пулемёт и нацелил его на двери. Крика сестры Алексей не услышал, он ощутил его кожей! В ушах застучала кровь.

Взрыв. Комья земли взлетели вверх, и безлунная январская ночь сорок четвёртого года брызгами разлетелась по окрестным горам и лесам. Новолуние и умиротворённость охраны лагеря – два лучших фактора для нападения большого партизанского подразделения Народно-освободительной армии Югославии! Решение об атаке на концлагерь неподалёку от города Биха было принято днём, а уже ночью отряд командира Драгана Крижича мощной волной накатывал на геометрически правильный периметр лагеря. Внезапность и натиск почти опрокинули охрану. Но со сторожевой вышки перед входом в лагерь надсадно стучал пулемёт, прижимая атакующих к земле. Один смельчак с гранатой бросился вперёд. Но, пробежав несколько шагов, получил пулю в голову и замер на земле. Командир отряда, срывая связки, что-то прокричал своим людям, находящимся сзади.